BBC Russia: Плюсы и минусы Лозаннского соглашения для России глазами экспертов

Вопреки прогнозам скептиков, мировые державы и Тегеран на переговорах в Лозанне все-таки пришли к компромиссу по ядерной проблеме.

Рамочная договоренность, в частности, предусматривает, что две трети иранских мощностей по обогащению урана будут приостановлены в течение десяти лет, а США и ЕС поэтапно отменят экономические санкции. Детали доработают эксперты к 30 июня, когда намечено подписание подробного обязывающего документа.

"Россия, безусловно, удовлетворена результатами переговоров в Лозанне", - заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.

Обозреватель Русской службы Би-би-си Артем Кречетников обсудил последствия достигнутого компромисса, прежде всего, для Москвы, с заведующей сектором Ирана Института востоковедения РАН Ниной Мамедовой и нефтегазовым аналитиком Михаилом Крутихиным.

"Российский Диалог" публикует мнения экспертов, высказанные корреспонденту ВВС.

Би-би-си: Обе стороны чем-то поступились. Запад не добился полного сворачивания иранской ядерной программы и вывоза наработанного обогащенного урана за пределы страны, на чем настаивал, в частности, израильский премьер Биньямин Нетаньяху, а Иран - немедленной и полной отмены санкций, о чем до последнего дня заявлял, как о непременном условии, аятолла Хаменеи. Кто больше выиграл?

Нина Мамедова: С прагматической точки зрения, Иран. Для него в сегодняшней экономической ситуации было важнее всего добиться хотя бы поэтапной отмены санкций, особенно возвращения своих банков в систему SWIFT.

Политически и идеологически - Запад. Для иранских консерваторов никому не подконтрольная ядерная программа много лет являлась национальной идеей. Если Тегеран с согласия религиозного руководства, а без него там ничего не делается, пошел на то, чтобы заключить соглашение, это дорогого стоит.

Би-би-си: Хочет ли президент Роухани обладать бомбой, или он, в отличие от своего предшественника Махмуда Ахмадинежада, искренен, когда говорит об исключительно мирном характере иранского атома?

Нина Мамедова: Очевидно, не только Роухани, но и аятолла Хаменеи осознали, что игра не стоит свеч. Это главное. А о том, что люди думают и чего хотят в душе, судить сложно.

Би-би-си: 2 апреля Сергей Лавров уехал на встречу министров иностранных дел ОДКБ в Душанбе. Газета "Вашингтон пост" полагает, что Россия продемонстрировала свою незаинтересованность в замирении между Ираном и Западом, несмотря на официальные декларации.

Нина Мамедова: Я не стала бы искать здесь скрытых мотивов. Встреча ОДКБ была запланирована заранее, переговоры с Ираном затянулись. Видимо, Лавров решил, что отношения с ближайшими союзниками не менее важны, а в Лозанне оставил вместо себя своего заместителя Сергея Рябкова со всеми полномочиями.

Би-би-си: 35 лет олицетворением зла и врагом № 1 для Запада являлся Иран. Теперь из-за украинского кризиса и благодаря прогрессу в решении иранской ядерной проблемы Россия, так сказать, выдвигается на линию огня, да еще практически в одиночестве. Изоляция углубляется. Даже Куба улучшает отношения с Америкой и Европой. Иран идет на уступки ради снятия санкций, а Москва в аналогичной ситуации упорствует.

Нина Мамедова: При любом развитии событий Иран вряд ли станет Западу другом и соратником. Россия и дальше будет нужна ему для баланса в отношениях с Соединенными Штатами и ЕС, и наоборот. И при новом раскладе Москва сможет извлекать геополитические и экономические выгоды.

Би-би-си: Снятие санкций с Ирана, видимо, означает усиление конкуренции на мировом рынке энергоносителей и сохранение низких цен на нефть.

Михаил Крутихин: Иран остро нуждается в деньгах. Как только с него снимут санкции, он начнет выбрасывать на рынок запасы, накопленные им в танкерах и подземных хранилищах. По экспертным оценкам, это около 38 миллионов баррелей. Если Иран станет добавлять, скажем, по миллиону баррелей в сутки, при том, что предложение уже превышает спрос примерно на полтора миллиона, возникнет серьезное давление на рынок.

Воздействие на цены со стороны Ирана ожидается не раньше конца нынешнего или начала будущего года, потому что отмена санкций потребует времени.

Би-би-си: Что произойдет, когда иссякнут эти 38 миллионов баррелей?

Михаил Крутихин: Иран будет наращивать добычу, но не мгновенно, а постепенно, поскольку его мощности в результате международной изоляции сейчас находятся в неудовлетворительном состоянии.

Би-би-си: Есть ли у российских поставщиков машиностроительной продукции шанс в случае отмены санкций заработать на модернизации иранской нефтегазовой индустрии?

Михаил Крутихин: Есть, но, скорее, в сотрудничестве с крупными западными компаниями, а не самостоятельно. У них имеются технологии, которых ни у Ирана, ни у России нет.

Би-би-си: А расширение АЭС в Бушере, или даже создание еще одной станции, о чем говорилось ранее? Здесь перед Россией открываются дополнительные перспективы?

Михаил Крутихин: Теоретически открываются, но, если посмотреть на количество зарубежных контрактов и деклараций о намерениях, которые уже набрал "Росатом", то возникает некоторое сомнение. И без Бушера взяли на себя больше, чем в обозримом будущем реально можем сделать.

Би-би-си: Что будет с приостановленным контрактом на поставку зенитно-ракетных комплексов? С одной стороны, снимаются многие препятствия международно-правового характера. С другой стороны, если Иран нормализует отношения с Западом и отпадет необходимость прикрывать с воздуха ядерные объекты, зачем ему эти комплексы?

Нина Мамедова: Бушер охранять все равно нужно. Кроме того, судя по разговорам с иранскими коллегами, они обиделись и просто из принципа хотят, чтобы сделка была завершена.

Би-би-си: А может в новой политической ситуации поставить Тегерану ЗРК, скажем, Франция?

Нина Мамедова: Все может быть.

Михаил Крутихин: Проблемы безопасности для Ирана не сводятся к Западу и Израилю. Отношения с Саудовской Аравией дружественными никак не назовешь. В свете того, что западные государства еще долго будут относиться к продаже оружия Ирану с осторожностью, для российских поставщиков это самое перспективное направление.

Нина Мамедова: Это одна из немногих стран, куда Россия может поставлять не сырье, а готовые изделия. Несмотря на конкуренцию, после снятия санкций решать эти вопросы будет проще. Особенно, если Иран экономически окрепнет.

Би-би-си: Возможен ли прогресс на другом фронте, также волнующем мировое сообщество? Я имею в виду обвинения в адрес Тегерана в стремлении к региональной гегемонии, поддержке "Хезболлы", йеменских хуситов, шиитских радикалов в Саудовской Аравии и Бахрейне?

Нина Мамедова: Самым актуальным сегодня является йеменский кризис, затрагивающий безопасность судоходства через стратегически важный Баб-эль-Мандебский пролив. Без содействия Ирана решение вряд ли возможно. Ходят слухи, что Лозаннское соглашение сопровождалось некой закулисной сделкой по данному вопросу.

Трудно сказать, насколько Иран готов отойти от своей традиционной политики в регионе. Могу сказать одно: после избрания президентом Роухани поддержка сил, дестабилизирующих соседние государства, по крайней мере, не усилилась, и произошло смягчение характерной для Ахмадинежада воинственной риторики.

Би-би-си: Многим наблюдателям Иран сегодня напоминает СССР при Горбачеве. Идет борьба между либералами и консерваторами, которая неизвестно, чем кончится. Велики ли шансы на победу иранской перестройки, и как это связано с Лозаннским соглашением?

Нина Мамедова: Все висит на волоске, прогнозировать ситуацию сложно. После победы Роухани эксперты в один голос говорили, что процесс либерализации будет развиваться по нарастающей. А все оказалось не так просто.

Но анализ иранских СМИ, настроения их экспертов на международных конференциях показывают, что потенциал для перемен есть.

Одно ясно: снятие санкций и повышение жизненного уровня сильно укрепят позиции президента и его сторонников, дадут возможность проводить реформы.

Первая попытка, предпринятая при президенте Хатами, закончилась провалом из-за недостаточной поддержки извне. Запад держался так, словно он ни в чем не заинтересован, и только Иран должен постоянно что-то кому-то доказывать. Это вызвало всплеск националистических настроений и привело к власти Ахмадинежада.

Би-би-си: Либерализация Ирана стала бы крупнейшей морально-политической победой Запада после крушения европейского коммунизма и вообще сняла бы ядерную проблему с повестки дня. В конце концов, у Индии есть бомба, и никого это особо не волнует, потому что Индии доверяют.

Нина Мамедова: Совершенно верно. Конечная цель Запада в отношении Ирана, как в свое время в отношении СССР, состоит не в контроле над вооружениями, а в смене режима. Добиваться этого можно "тактикой солнца" или "тактикой ветра". Первая эффективнее. Лозаннский компромисс показывает, что лидеры США и ЕС хотя бы отчасти это понимают.