Эксперт объяснил, зачем в США создали "Комитет по расследованию России"

В новом «Комитете по расследованию России» нет ни одного эксперта, разбирающегося в российской культуре и языке, недоумевает автор статьи в Bloomberg Леонид Бершидский. По его мнению, цель организации не в том, что дать ситуации «беспристрастную оценку», а исключительно в том, чтобы подтвердить устоявшееся мнение.

Ура-патриотизм подменил профессионализм и подлинную суть расследования, связанного с российским вмешательством в американские выборы, пишет Bloomberg. «И это ошибка», — подчёркивает автор статьи Леонид Бершидский.

Можно многое сказать о новом «Комитете по расследованию деятельности России», который поставил перед собой задачу «помочь американцам осознать и понять всю серьёзность непрекращающихся атак со стороны России на нашу демократию», но, пожалуй, самая поразительная особенность этой организации заключается в том, что в ней нет ни одного эксперта по России, отмечает журналист.

Открытие комитета получило широкую огласку в США благодаря участию в нём двух популярных актёров: Роба Райнера и Моргана Фримена. Они объявили о создании новой некоммерческой организации, сказав, что «мы на войне». При этом за всю свою долгую карьеру Райнер никак не был связан с Россией. Фримен же снялся в двух фильмах российского режиссёра Тимура Бекмамбетова.

В консультационный совет этого комитета входит только один человек, который родился в Москве — военный историк Макс Бут. Но переехал в США он в очень раннем возрасте, и ни одна из его основных работа не была связана с Россией. Бывший директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер наверняка имел дело с экспертами по России, но сам таковым не является. Другие члены консультационного совета тоже никогда не проявляли глубокого интереса к России. Они не настоящие следователи, ведь им для этого не хватает знаний, подчёркивает Бершидский. Видимо, организация была создана не для того, чтобы дать ситуации «беспристрастную оценку», а исключительно для того, чтобы подтвердить устоявшееся мнение, полагает автор.

Стоит отметить, что с 1990 года, когда наблюдался пик интереса к России, из-за недостаточного финансирования и плохих карьерных перспектив ряды американских экспертов в области российского языка и культуры поредели, продолжает издание. Схожая ситуация наблюдается и в других англоязычных странах, отмечает автор. Только несколько ярых фанатов Достоевского продолжали интересоваться страной, которую часто называют «угасающей региональной державой».

И всё же у «Комитета по расследованию России» была возможность найти квалифицированных специалистов, уверяет Бершидский. Просто к ним сейчас не принято прислушиваться. Кремль недостаточно могущественен и компетентен для того, чтобы повлиять на выборы в США, российская внешняя политика носит скорее реактивный характер и не базируется на чётком долгосрочном плане, у российских пропагандистов лучше получается оправдывать свои бюджеты, чем представлять западной аудитории российскую позицию — когда звучат такие рассуждения, их просто отметают.

Директор Института России в Королевском колледже Лондона Самуэль Грин отметил, что после того, как появились первые сообщения о российском вмешательстве в американские выборы, в политическом сознании американцев термины «пропаганда» и «хакерская атака» стали синонимами «войны». А США знают, как воевать: война исключает нюансы и сомнения. «Для неё нужен хорошо отрепетированный образ серьёзного Моргана Фримена», — пишет Бершидский.

Но после того, как пройдёт этот этап Россия никуда не исчезнет, объясняет автор. «Обиженная и жаждущая похвалы от Запада, непокорная и растерянная, вороватая и высокомерно интеллектуальная, сильная, агрессивная и слабая от коррупции и некомпетентности», — описывает автор Россию будущего. Однажды эти кусочки нужно будет собрать, и справится с этим только тот, кто разбирается в нюансах. Эти люди уже давно «расследуют Россию». Просто сейчас их работа временно оказалась в тени менее продуманного и более политизированного «расследования».