Философский подход к истерии Запада сквозь призму саммита G20

Журналист и философ Борис Межуев — о том, почему не стоит драматизировать итоги саммита в Брисбене.

Если выдержке и невозмутимости российского президента когда-либо и можно было позавидовать, то более всего именно 16 ноября 2014 года, во второй день саммита в Брисбене. У меня возникло впечатление, что российский лидер пошел в психическую атаку против своих многочисленных критиков и оппонентов. Настолько общая истерика в СМИ относительно его участия в мероприятии его не захватила.

Мы, конечно, можем судить только с чужих слов о том, что конкретно произошло в кулуарах многострадального саммита G-20, но если принять на веру слова корреспондентов, то нужно будет признать, что к России там отнеслись в высшей степени оскорбительно: российского лидера плохо встречали, никудышно поселили, обсыпали со всех сторон многочисленными упреками по поводу поведения нашей страны на юго-востоке Украины, посадили на задворки изогнутого подковой полуовального стола и, наконец, передвинули куда-то в самый бок коллективной фотографии.

Либеральные блогеры в порыве радости стали потирать руки, а наиболее рукопожатные из них даже сказали, что ждали такого дня все последние 15 лет. Теперь, значит, дождались. Президент США, кстати, накануне позабыл про ИГИЛ, сравнив Россию исключительно с вирусом Эбола: зря, кстати, забыл — ИГИЛ напомнило о себе на следующий же день очередной отрезанной американской головой.

Путин же повел себя на редкость хладнокровно: он не стал уподобляться истерящим комментаторам всех мастей, похвалил организаторов саммита, назвал форум «конструктивным», поведал об обсуждавшихся экономических и иных проблемах и досрочно покинул Брисбен, не приняв участия в составлении заключительного коммюнике.

Теперь обозревателям, так скажем, патриотической направленности нужно не заходиться в ответной истерике, а попытаться разобраться в том, что стоит за спокойствием Путина. Думаю, главная причина этого спокойствия заключается в том, что российскому президенту стало ясно, что Соединенные Штаты, несмотря на все усилия нынешней администрации, ведут судно западной цивилизации прямиком на риф под названием Китай. И соскочить с этого направления они уже не могут.

Если подойти к проблеме немного упрощенно, отвлекаясь от частностей, то все эти годы внутри Америки воевали две линии. Одна была ориентирована на создание с Китаем какого-то подобия политико-экономического тандема или триумвирата в виде ли Большой двойки (без участия России) или так называемого проекта Глобального нуля (с ее участием), нацеленного на ликвидацию ядерного оружия.

Представители другой линии ставили своей задачей геоэкономический обхват Китая с двух сторон — со стороны Тихого и Атлантического океанов в виде создания двух зон свободной торговли — транстихоокеанской и трансатлантической. Обе они не включали ни Китай, ни Россию, и поэтому как только информация о последнем из этих проектов стала доступной общественности, оба континентальных гиганта стали естественным образом тянуться друг к другу.

На саммите АТЭС в Пекине, как можно судить по американской прессе, стало ясно, что Китай настроен серьезно и готов строить свою собственную финансовую систему, альтернативную МВФ и Всемирному банку. В противовес этим организациям Китай создает Международный азиатский инвестиционный банк, в который он уже перевел $50 млрд.

Налицо геополитическое пробуждение могучего континентального Бегемота, которого сейчас пытаются обхватить щупальца атлантического Левиафана.

Почему же такое давление сейчас оказывается именно на Россию? Ответ очевиден: Запад убежден, что Россия не сможет быть надежным партнером Китая. Прежде всего по культурным причинам. Как только тысячи жителей столицы начнут работать на предприятиях, управляемых китайскими менеджерами, а европейские фирмы в массовом порядке начнут сменять азиатские, в городе и по всей стране начнутся разговоры о новом «татаро-монгольском иге» — и национализм, сейчас в общем работающий на легитимность власти, может сыграть в пользу либеральной оппозиции. Типа русские побоятся оказаться внутри китайского геокультурного пространства, подобно тому как евроориентированные украинцы побоялись оказаться внутри пространства российского.

Расчет понятный, но он не учитывает некоторых важных факторов. России уже доводилось один раз совершать аналогичный выбор, она его сумела совершить, и человек, олицетворяющий этот выбор, является одним из самых почитаемых русских святых. Причем немаловажно, что монастырь его имени расположен в самом сердце самого европейского города нашей страны. Трудность данного выбора лишь подчеркивает его, увы, историческую обоснованность. Мы ушли из Европы, чтобы в будущем снова в нее вернуться — это идея будет еще посильнее воспоминаний об «ордынских» ужасах.

Конечно, желательно такого выбора не осуществлять, но если он все-таки состоится, если Россия превратится просто в геополитический тыл Китая, то, несмотря на все нынешние затеи Вашингтона, ему явно не удастся совладать чисто экономическими мерами с мощной экспансией Пекина по всей линии тихоокеанского побережья. Все это, думаю, понимают и на Западе, чем и объясняются его явно неуклюжие попытки сорвать российско-китайский альянс.

Новый раскол планеты по вектору Восток-Запад должен одинаково беспокоить и Россию, и США — технологически продвинутый мир, даже если устранит внутри себя все перегородки для движения идей и людей, товаров и капиталов, в отрыве от континентальных центров силы рискует утратить контроль над планетой. Во всяком случае большей ее части. Очаги нестабильности, сейчас локализованные на цивилизационных разломах, рискуют начать свой процесс распространения на зоны относительного порядка и благополучия.

Всё это, думаю, понимают лидеры США и России, но понимают они также и то, что вся история с двумя партнерствами, двумя щупальцами нашего Левиафана играет на руку западным странам второго ряда — прежде всего Британии, Канаде и Австралии, которые явно надеются поднять свой хозяйственный и геополитический статус за счет окончательного обвала нынешней, еще пока ялтинской, системы. Они-то и стараются сегодня больше всего досадить России.

В общем, игра более-менее понятна, и многое в этой игре зависит от нашего спокойствия и выдержки. Истерика входит в моду, и только российский президент сопротивляется общему поветрию. Шанс на то, что США все-таки раздумают начинать холодную войну с Китаем (а о ней уже открыто пишет влиятельный публицист Фарид Закария) и придумают что-то более интересное, сохраняется, тем более в ближайшие 2 года от США сложно ожидать каких-то финальных решений.

С другой стороны, если эта линия победит, нам ни в коем случае нельзя впадать в панику и орать про «желтую опасность» — будем просто ждать, когда у элит глобального мира наконец появится глобальное мышление и они поймут, что делить планету на два блока безответственно и опасно.

В противном случае рано или поздно у кого-то из партнеров по «великой войне континентов» сдадут нервы. И тогда мы еще будем благодарить Бога за то, что в этот момент оказались в «таежной» самоизоляции, которая сегодня, конечно, так всех нас пугает.

Так что давайте учиться у нашего лидера его тихоокеанскому спокойствию, и пусть все грядущие трансатлантические бури пройдут стороной.