Последний триумф Юрия Любимова: Как Москва прощалась с «отцом Таганки»
Вместе с великим режиссером, прожившим без малого столетие, ушла целая эпоха.
Увы, еще одной живой легендой на свете стало меньше. И какой легендой!.. Как с горечью сказали коллеги Юрия Любимова во время панихиды, прошедшей сегодня, 8 октября, в Театре имени Е.Вахтангова: «Ему было почти 100 лет, а его смерть все равно оказалась неожиданной и безвременной. Потому что порой казалось, что он будет всегда». «Никогда не вовремя, или всегда «не вовремя» человек уходит, - вздыхает фотограф и писатель Юрий Рост. Как в той притче: у грузина спрашивают: «Сколько лет твоей матери?», а он говорит: «У мамы нет возраста». Вот у меня такое ощущение, что у Юрия Петровича возраста не было…».
Родоначальника «Таганки», режиссера с мировым именем не стало 5 октября. За неделю до своей кончины Любимов отметил 97-летие. Режиссер был в самом прямом смысле «ровесником революции». И осуществил истинную революцию в театральном искусстве.
«Юрий Петрович создал то, о чем может только мечтать театральный деятель. Он создал величайший театр нашего времени – «Таганку», - вспоминает друг Любимова, народный художник России Борис Мессерер. - Уровень морали, уровень художественных оценок, уровень мысли был таков в этом театре, что все равнялись и меряли свои поступки по Таганке. Такого уровня художественные свершения были даны только Таганке. Не говоря уже о том, что в стенах театра, вместе с Юрием Петровичем, работал наш любимый Володя Высоцкий и целая плеяда блистательных актеров, каждый из которых сейчас, я бы сказал, «выкристаллизовался», стал личностью в искусстве».
«Юрий Петрович заставлял под каким-то особым ракурсом смотреть на театр, на произведения, которые в нем ставятся. Потому что каждый спектакль бы непохож на другой, но все они потрясали зрителей всего мира», - рассказал «Российскому Диалогу» художественный руководитель Российского государственного «Театра на Покровке» Сергей Арцибашев, лично прошедший «школу Любимова». Эта школа жизни отразилась на его творческом мировоззрении на все последующие годы, и сыграла большую, если не сказать – определяющую, роль в его профессиональном творческом становлении. Отметим, что даже название театра, основанного и возглавляемого Арцибашевым, имеет параллель с «Таганкой».
«Я имел большую честь плотно общаться с Юрием Петровичем в течение трех лет – с 1980 по 1983-й, - рассказывает Арцибашев. - С одной стороны, это был такой период взлета Театра на Таганке, когда невозможно было туда достать билет. Все спектакли были – сказать, что событие, значит, ничего не сказать. Это были новые формы, новые открытия. И в течение трех лет я имел счастье учиться у этого великого Мастера, общаться с ним и даже участвовать в совместной работе. Поэтому для меня Любимов – крестный отец в режиссуре, в театре. И учитель. Он многих согревал. Но многих мог и «подпалить». Вот одним из таких «подпаленных» я и остался на всю оставшуюся жизнь. И, даже уйдя из театра, я продолжал какой-то внутренний диалог с Мастером, с учителем в своих размышлениях, в своих постановках, спектаклях. И таких «подпаленных» - и актеров, и режиссеров – можно долго перечислять, это будут сотни людей, которые должны быть благодарны великому Любимову».
О Любимове можно услышать и прочитать много. В том числе – и неприятного, связанного с его громким «разрывом» со своим же детищем – Театром на Таганке. Он создал и выпестовал этот театр, а затем простился с ним – громко и навсегда. Не будем здесь обращаться к этой нерадостной для многих вехе – хотя бы потому, что теперь судить Любимова уж точно не нам. Приведем лишь слова его коллег и друзей, ставших свидетелями как его конфликта с коллективом Таганки, вылившегося в болезненный разрыв, так и последующих переживаний Мастера.
«Любимов был строгим человеком, и надо было пройти эту строгость, чтобы понять его духовные качества, понять его натуру. Это была как бы оборонительного свойства жесткость… Конечно, он расстраивался от того, что произошло в коллективе на Таганке. Но он был боец. Он не позволял себе ни грусти, ни уныния», - вспоминает Борис Мессерер. «Он был очень требовательным к себе – но и очень требовательным к другим», - утверждает народный артист России, актер и режиссер Евгений Герасимов. И добавляет: «Самыми ценными качествами Юрия Петровича я считаю любовь и преданность к искусству, а кроме того – отсутствие лжи, формализма, желание добиться именно того результата, который ты себе определил… Он тщательно подходил к любой работе. Столько, сколько он знал о каждом произведении того или иного автора – я даже себе не представляю, кто может столько же знать».
Говоря о Юрии Любимове, Евгений Герасимов поделился с «Российским Диалогом» своими воспоминаниями об истории одной своей работы: «Я снимал фильм о Таирове. И первый, кому я предложил сыграть Таирова, - это был он, Юрий Любимов. Такую личность в моем понимании должна была сыграть такая же личность. Но он неважно себя чувствовал, болел. В итоге эту роль замечательно сыграл Козаков. Но, тем не менее, в моем понимании, если бы Любимов сыграл эту роль, я был бы счастлив».
Юрий Любимов прошел долгий жизненный путь, пережив многих своих друзей и коллег. До последнего дня сохраняя активность в творчестве и имея крепкий семейный тыл, он, конечно, не мог не грустить об утратах. Но старался находить в себе силы и для творчества, и для борьбы за свои жизненные и профессиональные принципы. Режиссер-бунтарь, вкусивший не одну ложку дегтя из советской бочки меда, он знал цену настоящему и наносному. И до последнего дня нес это настоящее благодарной публике не только России и ближнего зарубежья, но и всего мира.
«Даже физически он должен был чувствовать одиночество, от этих потерь – потерь в театре, - сказал журналисту Dialog.ua фотограф и писатель Юрий Рост. - Высоцкий ушел, ушел Давид Боровский, который, собственно, был соавтором его спектаклей, побудителем… У меня много с ним фотокарточек, и есть одна, где ему уже за 90 – и он там являет собой такую силу, мощь! Но, конечно, внутри он печалился… А сейчас мы печалимся».
Свой последний выход к зрителям Юрий Любимов совершил из Театра имени Вахтангова на Арбате. Так он завещал, желая завершить свой творческий путь там же, где когда-то начал… Он, как всегда, сорвал овации и крики «Браво!» от тысяч людей, пришедших отдать режиссеру дань уважения и восхищения его талантом. Ведь какие бы потрясения не происходили внутри театрального мира, публику – самого строгого критика – не обманешь… Если она чувствует фальшь, злость и непрофессионализм, то предаст забвению и живых. И наоборот – будет всегда благодарно помнить ушедших, которые своей искренностью и самоотдачей смогли достучаться до многих сердец.
Анна Роговская
cпециально для издания «Российский Диалог»
